|
Продажа лицензий зарубежным охотникам приносит 18—20 млн крон в год. В Словакии за последние 11 лет реализация таких лицензий давала ежегодно 5,2—6,5 млн крон. Удельный вec доходов от продажи лицензий на отдельные виды охотничьих животных составляет (в %): благородный олень — 31,8, кабан — 10,9, бурый медведь — 7,7, косуля — 3,8, муфлон — 3,6, фазан и заяц — 35,5, утки — 6,8.
Африка. Численность слонов на континенте за последние 10 лет уменьшилась с 1,5 млн до 760 тыс. особей. В Кении размер популяции этого вида сократился со 130 тыс. в 1973 г. до 20 тыс. В США введен запрет на импорт слоновой кости из Бурунди, нелегально и в больших масштабах скупающих её у браконьеров из других африканских стран.
28 апреля этого года на маленьком хуторском кладбище у речки Потудань Воронежской области мы стояли с обнаженными головами у свежей могилы. Волнуясь, говорили подобающие моменту слова. Потом застучали комья земли по гробу... Был теплый солнечный день. Как молоком облитые, стояли цветущие яблони, у речки неистово щелкали соловьи, летал чибис над мокрым лугом. Это были прощальные звуки жизни, провожавшие дорогого нам человека до самой последней его черты. По дороге с кладбища до кордона.
У него было много побед. Но жизнь из побед только не состоит. В ней возможны и поражения. Те, для кого Нечаев был неудобен, служил помехой в «желании убить зайца где захотелось», нашли способ «выкурить» его, как говорил сам Нечаев, с Северского Донца.
В шестьдесят с лишним лет непросто менять место жизни, расставаться со асам, что было построено, налажено, бережно выращено. Но переехав к верхнему течению Дона, в заказник Воронежской области, Борис Алексеевич и тут горячо взялся за дело. Помогали ему уже повзрослевшие, отслужившие в армии и поступившие а вуз на факультет охотоведения сыновья-близнецы. Направление жизни для Нечаева оставалось прежним: охрана природы, дичеразведение, фотография. Письма, которые я от него получал, были полны планов, проектов. Но почти в каждом звучала и глуховатая жалоба: «Здоровье ставит подножку. Только теперь понимаю, какой неимоверной нагрузке всю жизнь подвергал сердце».
Умар Борис Алексеевич на ходу — пошел по делам на хутор и вернулся, держась рукою за грудь... Последнее письмо его я получил, когда вернулся с похорон. Оно было, как всегда, искристо-веселым, но звучала и нотка предчувствия: «Видел сегодня сон: в селе Солдатском звонит колокол, а на лугу тревожно кричат чибисы, и это как будто по мне».
Все на этом свете имеет конец. Все, что родилось, умрет. Провожая ушедших, мы всегда задаемся вопросом: как жил человек? Жизнь Бориса Алексеевича Нечаева была яркой, целеустремленной, в ней накоплено было много всего, что будет нас вдохновлять, служить нам примером. Все доброе в человеческой жизни остается людям в наследство.
Успехи отечественного охотоведения широко известны: спасены зубр, сайга, бобр, соболь и другие ценные охотничьи животные. Однако а победных сводках не встречается упоминаний о зайцах, куропатках, тетеревах, косулях, то есть о видах, некогда составлявших основу промысла, а теперь ставших во многих регионах редкими, исчезающими или уже исчезнувшими. Является ли фатальной закономерностью сокращение численности этих видов животных? Рассмотрим ситуацию с косулей.
В XVII—XIX вв., по многочисленным свидетельствам, леса в Европе «кишели косулями», их добывали «неимоверное количество», а на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке зверей было такое «необыкновенное множество», что они фактически «заменяли» здесь домашний скот. Еще во второй половине прошлого века лишь в Амуро-Уссурийском крае их поголовье достигало нескольких миллионов. Только в Горном Алтае ежегодно добывали до 200 тыс. голов — по полтора зверя на каждого жителя (Собанский, 1988), а в России — не менее 500000 (Туркин, Сатуиин, 1902). Сейчас же а СССР косули практически утратили промысловое значение. Быстрая регистрация и большие выигрыши ждут по ссылке .
|
