|
Дэвид Мерсер: сын машиниста, родился в Уэйкфилде, графство Йоркшир {сев. Англия), в 1928 г. Он бросил школу в 14 лет, работал техником в медицинской лаборатории и сдал экзамены за школу в 1948 г. После этого он изучал в течение четырех лет искусство и окончил университет в 1953 г. После непродолжительного, пребывания в Париже, где он «безуспешно пытался писать романы», он вернулся в Англию и начал преподавать химию. В 1959 г. он написал «Где начались разногласия» для телевидения — первую часть трилогии. В 1961 г. Союз телевизионных работников и сценаристов премировал его пьесу «Подходящий случай для лечения» как «лучшую пьесу года», и позднее по ней был снят фильм. Все его телевизионные пьесы были изданы в виде отдельной книги, и его называют одним из самых ярких и интересных драматургов Англии наших дней.
Вы написали романы, сценарии и театральные пьесы, а также телевизионные драмы. Когда вы пишете для телевидения, должны ли вы неизменно писать и думать исключительно как телевизионный драматург?
Я думаю, сам вопрос о том, что такое телевизионный драматург, является весьма туманным. По мне, телевизионного драматурга не существует вовсе. Есть просто человек, который считает, что определенную идею в пьесе лучше всего выразить телевизионными средствами, а не какими-нибудь другими. Я не решаю заранее, для чего я буду писать. Если у меня созрела идея для пьесы, она может, по мере развития у меня в голове, оказаться лучше всего приспособленной для телевидения. Но что на самом деле определяет этот выбор — что ж, об этом очень трудно сказать с точностью. С одной стороны, телевидение больше приспособлено для психологически напряженной драмы. Это в значительной степени драма лица и головы, и поэтому в текст можно включить больше, чем, например, в сценарий для фильма. С другой стороны, я не думаю, что некоторые ритуальные элементы, которые иногда встречаются в театре, произвели бы должный эффект на телевидении...
Скажите, посоветовали бы вы начинающему писать для телевидения изучение техники написания — или, как ее называют, «телевизионной грамматики»?
О таких вещах действительно приходится слышать, но я не думаю, что драматургу надо изучать какую-либо технику. Это больше касается обязанностей режиссера. Лично я думаю, что не существует никаких правил для того или иного средства общения. Я полагаю, что серьезный писатель должен просто-напросто найти свое решение для каждой отдельной пьесы, а решения различны в каждом случае и должны соответствовать условиям пьесы. Очевидно, что одним из самых грубых факторов, которые необходимо иметь в виду, является бюджет. Телевидение не может позволить себе такие масштабы, как кино, и если вы потребуете, чтобы был тщательно разработанный фон, кончится тем, что его попытаются воспроизвести в студии, что всегда выглядит очень искусственно и неубедительно. В других же отношениях я просто пишу инстинктивно. Так что вопрос «что такое телевизионная драма?» — это туманный вопрос, и никто фактически не знает на него ответа. За исключением, может быть, того, что существуют пьесы, которые являются как бы архитипичными и безусловно относящимися к телевизионной драме и которые — это знаешь точно — не подойдут для кино и могут не подойти для театра...
Одна из общих проблем в телевидении, по всей вероятности, — старание угодить на все вкусы. Как драматург, на кого ориентируете вы свою пьесу — на всех или только на определенную часть зрителей?
Я не ориентирую свои пьесы ни на кого вообще. Если бы я чувствовал, что пишу для какой-то определенной группы людей, это очень бы меня стесняло. Для меня писать пьесы — это словно разговаривать с самим собой. Поэтому я очень счастлив, когда люди понимают то, что я хочу выразить. С. К. Во многих ваших пьесах есть политические мотивы. Чего вы пытаетесь достичь своими пьесами? Д. М. Я не считаю себя политическим писателем, я рассматриваю себя как политическую личность. Не знаю, есть ли у меня надежда на то, что мои пьесы окажут какое-либо специальное влияние. Лицензионные игры от Novomatic. NetEnt для любителей играть на casino x .
|
